Я стала чаще писать. Вернее, я снова стала писать. Это хорошо. Я начала улавливать суть. Это плохо. Значит, я уже не верю в лучшее в людях. Я точно знаю, чего хочет каждый, кто со мной общается. Практически каждый. Я знаю, что нет ничего определенного: то есть ни плохого, ни хорошего просто не существует. Решаем только мы с тобой, что принимать, а что отторгать. Я даже пишу по-другому. Как-то цинично, бездушно, тактично. Никогда бы не стала читать такое. Так может писать только человек, узнавший о жизни всё, или закоренелый эгоист, которому нечего терять и не для кого жить. Самого себя он не может разгадать, а те, другие, чересчур просты для пристрелянного взгляда. И нужно так мало. Стать мягче, стать легче. Начать любить мгновения, а не жить воспоминаниями, не пытаться изменить мир и людей, его заселяющих. Не забывать о близких, не отказываться от помощи и советов, не доказывать самому себе изо дня в день, что ты — совершенство. Быть собой. Влачить планктонное существование сквозь года. Но столь сладостно необходимое каждому. Влюбляться, разочаровываться в людях, снова влюбляться. Позволять любить себя, позволять заботиться о себе, когда простужен, когда расстроен или слаб. Иначе для чего человеку нужен человек?